|
"АКТЕР, ПИСАТЕЛЬ, РЕЖИССЕР ВЕНИАМИН СМЕХОВ".
29 мая этого года в Театре Оперы Любека состоялась премьера оперы Д.Верди "Фальстаф" в постановке Вениамина
Смехова - не только известного актера легендарного московского театра на Таганке, но и писателя, и в данном случае
- режиссера. "Фальстаф"- шестая опера, поставленная В.Смеховым, большая часть которых имели место именно в
Германии.
В русско-немецком культурном центре Нюрнберга состоялся творческий вечер В.Смехова, и мы попросили его
рассказать о последней работе в Любеке.
- Верди, было 80 лет, когда он написал оперу "Фальстаф". Он никогда не писал комических опер, только
мелодрамы и трагедии. И вот его друг - композитор, либреттист - предложил ему Шекспира: "Виндзорские насмешницы"
и "Генрих IV-Фальстаф". Дальше - загадка: он написал комическую оперу. Загадка для режиссера - как это решать. Я
решил (и, судя по реакции публики на премьере и реакции журналистов и специалистов - это правильно), что это не
просто комедия, но трагикомедия. Это самый интересный жанр, это есть и в музыке, и это есть в моем сознании: Юрию
Любимову 81 год и он делает комические и трагические вещи, и Верди было столько, когда он это написал. Это осень
Фальстафа, осень породистого джентльмена - сэра Джона Фальстафа, над которым все издеваются, потому что считают,
что он издевается над ними.
Итак, на сцене любекского театра оперы осенняя вся в желто-красно-багряных листьях сцена и далеко уходит небо,
вдали небо и какая-то гора, пригорок, откуда появляются персонажи. Это такой чистый прием елизаветинского театра
(или моего собственного театра): силуэты домов Винздора слева и справа, из-за домов появляется Фальстаф и начинает
свой спектакль. Его со всех сторон разыгрывают и потопляют, совершается какой-то издевательский гротеск над сэром
Джоном Фальстафом. И в результате этой комедии никто не выигрывает, смеются и над Фальстафом, смеются и над теми,
кто смеется и над Фальстафом, а последняя фраза для меня самая дорогая - она напоминает то, что я повторяю своим
артистам, когда начинаю с ними работать: театр гораздо лучше, чем жизнь, потому что жизнь кончается смертью, а
театр кончается аплодисментами. Жизнь это шутка - каждый человек шут. Все мы шуты, и надо не огорчаться этому, а
радоваться. И опера эта необыкновенная. То, что кажется странным для оперы: нет арий, нет места для аплодисментов
- на самом деле это предсмертная прощальная россыпь бриллиантов, которые рассыпал по всему пространству оперы
великий Джузеппе Верди. Каждая маленькая фраза могла бы стать огромной арией, а он ее обрывает и идет дальше. Это
щедрость гениального человека, как был щедр к нам Пикассо, Шагал, или кто хотите из великих.
Одним словом, вот это такая преамбула, а играют в этом спектакле и поют - это для меня очень важно как для
режиссера, чтобы певцы были артистами, это редкость для оперы, поэтому часто драматические режиссеры помогают опере
быть живой. Здесь, кажется, это получилось даже ярче и больше, чем в других моих оперных работах, хотя я не жалуюсь
ни на что, всюду был как будто бы успех, но это больше, чем успех, что так играют и так поют все эти замечательные
чудаки персонажи, и главный - Джон Фальстаф, которого исполняет звезда европейской оперы Марио ди Марко, баритон
очень красивого тембра и очень интересный человек по школе. Он и американской, и итальянской, и ирландской школы.
Человек, который пели в "Метрополитен-опера", и в "Ковент-Гардене", и в Гамбурге, и везде в Германии, и в
Швейцарии, и в Санкт-Петербурге. Это огромная была награда мне за труды, что огромного таланта человек в результате
подарил мне радость. Мы полюбили друг друга, хотя начиналось все со сложной борьбы, ибо он звезда - он не любит
режиссеров. Кроме того, радость моя в том, что была интернациональная группа, там были и швейцарцы, и румыны, и два
датчанина. И было много для меня уроков. Я очень люблю учиться. В последние десять лет я езжу по миру, преподаю и
сам учусь.
Это очень важно для меня - учиться у тех, с кем я встречаюсь - и с американскими студентами, и с артистами,
или в России дома, или в Израиле в гостях, и в Америке гостях, и во Франции в гостях, и в Чехии в гостях, и в
Германии в гостях - я чувствую себя в гостях, как дома, потому что я стараюсь открываться по честному, и, как
правило, люди тоже (есть и исключения, но их мало, к счастью). Но в этой опере мне очень повезло, в результате было
все хорошо. Мне очень это интересно. И ставлю, и общаюсь с публикой.
- Вениамин Борисович, расскажите, пожалуйста, о своей работе со студентами, Вы ведь преподаете?
- Преподавание, в основном, происходит на территории Америки, где каждый год по полгода работаем мы с Галей
Аксеновой, с моей женой, она профессор двух университетов, и я был таким почетным званием награжден в прошлом году,
когда вел большой курс вахтанговско-таганковско-смеховского обучения - не важно, как называть, это называется все
равно курс актерско-режиссерского мастерства, четырехмесячный семестр, он повторится и в этом году, будет и в
будущем году.
И это очень интересно: я учу их всему, что я люблю, всему, что я наработал в жизни, а американские студенты,
поскольку они платят огромные деньги за обучение, они вкалывают так, как нашим не снилось, хотя мне не снилось и
то, как наши работают, ибо наши студенты в России работают потрясающе. Это поражает. Я вспоминаю нашу молодость и
вахтанговское обучение - и сейчас, например, Петр Фоменко в Москве. Петр Фоменко очень важная для меня фигура, и я
считаю его главным учителем для себя в режиссуре, хотя мыс ним старые друзья, он был первым, до Любимова,
режиссером в Театре драмы и комедии, с которым я работал по-настоящему. Значит, и я ставлю. Это школа, скорее всего
вахтанговского направления: Театр-праздник, театр, где зритель является другом актера, то есть и партнером его,
театр открытого действия и игрового действия - вот и этому я стараюсь учить студентов, ну и сам при этом кувыркаюсь
и разоряюсь, кричу и смешу, и сам себя и других веселю. Одним словом, это серьезно и весело, и это продолжается уже
несколько лет.
- В этом году Вы записали несколько СD с литературными произведениями. Судя по количеству проданных
здесь накануне Вашего выступления дисков, это вызвало интерес зрителей. Если можно, несколько слов об этом...
- Это компакт-диски, очень быстро набирает скорость эта эстетика, эта арт-индустрия. В Германии, в Америке,
в странах разных языков давно уже принято людям, которые очень заняты, читать книги ушами, а не глазами. Это
потрясающий способ нынешнего интеллектуального обучения или интеллектуальной радости. Люди слушают или
переслушивают любимые книги. По-русски этого еще не было. Я не хотел, но случайно оказался едва ли не
первопроходцем в этом. А исполнил я свои мечты, и мне в этом помогла фирма, которая носит красноречивое название
"Атос-аудиокнига" - это книга для слушания, или, хотите, называйте это "Театр одного актера", актера, который (в
данном случае - это я) читает всю книгу, но так, чтобы слушателю все это как будто явилось в воображении.
В этих книгах, которые вышли сейчас, растворена моя читательская и актерская любовь. "Мастер и Маргарита" (7
часов звучания в шести дисках) - первое, что надо назвать, "Одесские рассказы" Бабеля - второе, народные рассказы
А.Н.Афанасьева - третье, это в двух дисках, и дальше по одному диску "Пиковая дама" Пушкина, "Вий" Гоголя и сказки
Пушкина, Аксакова, Жуковского. Сейчас на подходе новая книжка "12 стульев" Ильфа и Петрова, очень большая книга,
по-моему, 8 или 9 часов звучания, и Даниил Хармс, рассказы. Это по-настоящему такие CD-книги, с предисловием,
сделанные с участием очень хорошего книжного дизайнера Эрика Первухина. Гляжу вперед и надеюсь, что эта библиотека
будет такая же большая, как у нас дома.
Сейчас очень бы хотелось, чтобы слушателей-тире-читателей этих книг оказалось как можно больше. Я не могу
пожаловаться на читателей моих книг, в частности, последней книги "Театр моей памяти" - уже два тиража
заканчиваются. Шесть моих книг предыдущих - их уже нет, и это большая для меня радость. Надеюсь, что то же самое
будет с книгами, которые я начитал.
Беседу вела В.Антонец
"Радуга" № 8(51) (Германия), 15.08.1999 г.
|
