С моей страницы
http://ollga-pev.livejournal.com/?skip=50 и с сайта Льва Константиновича Дурова
http://www.levdurov.ru/forum/showthread.php?s=&threadid=45&perpage=15&pagenumber=70Дом Кино. На стенах афиши со старыми фильмами: «Посторонним вход воспрещен», «Веселые ребята», «Садко», такое впечатление, что попала в прошлое. Тихая спокойная московская улица, только двое журналистов перед Домом Кино напоминают о печальном событии, которое происходит внутри (картина для опоздавших).
В фойе с экрана что-то говорит, улыбается, смеется Игорь Владимирович и не хочется верить, что это уже только на экране. Людей не так много. Когда я ехала, представляла себе огромную массу народа, гадала, как скоро подойдет моя очередь прощания и успею ли я. Всё оказалось менее сумбурно, даже спокойно, может так оно и лучше.
Присутствующие без напряжения могли слышать все те тёплые слова, которые были обращены Игорю Владимировичу, светлая ему память. Звучали воспоминания близких, друзей, коллег, горькие слова о положении нашего кинематографа и засилии нашего эфира иностранной (да и своей) продукцией низкого качества. И снова обращались к Игорю Владимировичу.
Прощание. Цветы. Слёзы. Люди тихо проходят мимо нашего любимого актёра. Каждый прощается по-своему. Стихи, посвященные Игорю Владимировичу от его зрителя. То тут, то там встречи, воспоминания, печальные списки ушедших сокурсников, коллег которые пополнились еще одним из них. Однокурсники, партнёры и товарищи по сцене. И зрители.
Недогадливых журналистов и зрителей попросили оставить прощание близких без их пристального внимания. Это же не театральная постановка. Горе близких и друзей обращены только к одному. Я понимаю, конечно, что принцип репортера: «Жив ты или помер, главное чтоб в номер материал успел ты передать…» (вариант припева «Песенки фронтового журналиста» 1942_г.). Но горю зрители не нужны. А память об актёре – его роли, фильмы, спектакли. Выделите свой драгоценный эфир для фильма или фильмов с его участием, это и будет лучшая память о нём.
Его пронесли мимо под аплодисменты. Друзья и мушкетёры были рядом. Впереди портрет Игоря Владимировича нёс Валентин Смирнитский (в мушкетёрской четвёрке Портос). Сзади, вместе с молодыми людьми «в одной униформе», гроб друга нёс Вениамин Смехов - Атос. Жаль, что я увидела их при таких печальных обстоятельствах. Среди этой печали и слёз текущим по щекам – невольное чувство восхищения перед ними (там, в глубине души, чтобы не помешать). Я не видела Боярского, но мне было видно только несущих с одной стороны гроба. Возможно, он был. Потом шли родные. Хлынула людская волна, да так, что я побоялась, не снесли бы они родных (со стороны казалось именно так).
Перед Домом Кино стоят люди разных возрастов. Много журналистов с телекамерами и фотоаппаратами. Проносят цветы. Автобус потихоньку заполняется венками и цветами. Те цветы, которые доносят, работники, небрежно бросают к остальным. Это невольно режет. Решаются организационные вопросы. Журналисты берут интервью у девчат. И при своей жизни, и после своей смерти Игорь Владимирович будет покорять женские и девичьи сердца. Возле черной машины (кажется, там был гроб) стоит пожилая женщина, по нынешним временам небогато, ярко одетая со спокойно сидящим у нее на голове сизарём (что бы она не делала). И вдруг она опускается на колени перед задней стороной этой черной машины и бьёт земной поклон,… и в это время машина начинает сдавать назад. К счастью всё обошлось.
Невольная мысль, связанная с нашим кино и актёрами. Ведь больно ранит, когда у нас восторженно пишут о прибытии на кинофестиваль западной или голливудской звезды, потому что у нас есть свои - старшие, советские поколения актёров, наших легенд, на которых и с которыми мы вырастали. Почему их так не приглашают, почему о них так не отзываются? И это была бы не только моральная, но и материальная поддержка для них.
Хотелось спеть что то из мушкетёров, но я побоялась, что это может больно ранить. И только под конец не удержалась и тихонько «промурлыкала» концовку песни Арамиса («Приятно вспомнить в час заката…»), которая поется без слов (она больше подходила к данной ситуации – светлая, воздушная).
Маленькое оживление перед отъездом. Поклонникам раздают фото или календарики с его фотографией. Сейчас это не такая редкость, как было во времена моего детства. Интернет, газеты с фотографиями и статьями. Их так много (причем в некоторых и не стараются разобраться в сути вопроса – желтые газетчики – собственный пиар на чужом горе). В «Звездах» была фотография из «Возвращения», которая и меня чуть не заставила потерять голову, тем более она была перед глазами все это время неизвестности. Не хотелось его закрывать. Глупая идея, но казалось, что если он открыт, то он будет чувствовать поддержку что ли. И молитвы не помогли, пробовала его отчитать все время комы, вытащить оттуда, не получилось… Но какой же у него взгляд!
Черная машина тронулась под аплодисменты, аплодисменты прощания, но не последние. Сколько еще будут рукоплескать его героям.
Где-то впереди за углом машины с родными и близкими, черная печальная машина, машина с цветами и автобус с тонированными стеклами для тех, кто был рядом в разные периоды жизни. Всё это скрывается за углом.
Прощайте…
Увы, жаль опоздавших. Две женщины (ровесницы Игоря Владимировича) может сокурсницы или коллеги растеряны. Теперь уже только на кладбище.
Уезжают последние фотографы, люди расходятся.
У Дома Кино одиноко лежат упавшие цветы: гвоздика и ирис…
Грустно.
